Серафим Александрович Павловский

Сдается, пришла моя пора писать мемуары. Вот сегодня, например, вспомню замечательного наставника, с которым довелось быть знакомым и фактом сим, несомненно, горжусь.

Серафим Александрович Павловский

В годы учебы в академии я одно время сильно увлекся «монументалкой» и различными техниками живописи. Немалую роль в этом увлечении сыграла прочитанная книга Серафима Павловского «Материалы и техника монументально-декоративного искусства». Не стану перечислять все перипетии судьбы, которые имели следствие – выклянчил встречу с автором, да и поехал алкать знаний в столицу.

А был я в пору ту тощим студентом с длинной нечесаной шевелюрой… Традиционно, по-провинциальному, голодным и оттого, попав в столицу, был совершенно очарован очередью за мандаринами, что случались в моем-то городе раз в год (и то… в високосный). Ничего не скажу по поводу политики тогдашней партии и правительства, но мандаринов я набрал полную авоську и очень тем довольный, (будет чем порадовать пожилого человека), направил путь свой в мастерскую Серафима Александровича.

Мастер, к моему удивлению, кушать мандарины (прямо в прихожей…) отказался, смущенно чуть сообщив, что уже 10-й день примерно, проводит курс голодания и ничего крепче морковного сока раз в день внутрь не принимает… Потому никуда из мастерской не выходит, (опять же в Строгановке, где он преподавал, были каникулы), - приводит в порядок картины, эскизы, мысли. (А очень активная и довольно еще молодая подруга, которая его в это и вовлекла… плюс в проруби купалась через день…)

Так что и я был с порога вовлечен в разбор картин... Что оставить, что отобрать для намеченной вскоре выставки, что доделать или переделать… Вот по мере оного и заметил, что живописная манера попавших под руку полотен напоминает мне работы замечательного русского художника Александра Куприна (а нужно сказать, что в то время мне его многое напоминало, ибо также имел место период сильного увлечения его живописью.. Ну да, вот увлекающаяся я натура… Даже неожиданно для себя открыл несколько его картин в процессе блуждания по стране, кажется, это было в художественном музее в Сарове... Так что руку мастера узнавал с легкостью... Впрочем, это совсем другая история…) Тут Серафим Александрович улыбнулся польщенно: «так ведь Куприн – мой учитель – я у него в классе и учился…». Получается, мои кумиры в цепочку построились

Стоит ли упоминать, что дальнейшая беседа состоялась в еще более теплом и доверительном ключе. Обсуждали теорию символики цвета и знака, над которой Серафим Александрович в то время активно работал, он показывал свои иллюстрации по теме разговора. Ну, тут особо цитировать нечего – эти идеи скорее уже были предпосылки того, что ныне именуют айдентикой и графическим дизайном… Скажу лишь, что содержание беседы заставило задуматься и, возможно, стало опорной точкой к тому, чем я имею заниматься уже в настоящее время. Потому с большой теплотой вспоминаю этого замечательного человека, великолепного художника, учителя - светлая ему память. А авоську с мандаринами мы потом честно поделили…

Биографическая справка

Серафим Александрович Павловский

Живописец. Монументалист - один из крупнейших русских художников второй половины ХХ века, чье творчество, еще не получило должной оценки.

В советское время Павловский был известен, прежде всего, своими монументальными произведениями, выполненными в самых разных техниках и своей преподавательской деятельностью. Однако основным в его новаторском творчестве было станковое искусство. Именно в нем художник имел возможность создавать произведения, которые подтверждали бы его теоретические поиски основ закономерностей изобразительной формы.

Серафим Александрович вел подвижнический образ жизни, находясь в постоянном поиске нового выразительного пластического языка, то есть занимался тем, что художественным начальством называлось «вредоносным формотворчеством». Эксперименты художника находили свое отражение в пейзажах, натюрмортах, портретах, в сериях картин «Времена года», «Антимонии», «Плоскости судьбы человека» и особенно в композициях, связанных с поэтическими произведениями Велимира Хлебникова и, прежде всего, с его поэмой «Зангези».

Учился в Нижегородском художественном техникуме у А. В. Куприна, А. В. Фонвизина (1923—1925), Вхутемасе-Вхутеине у Л. А. Бруни, К. Н. Истомина, П. В. Кузнецова, В. А. Фаворского, Н. М. Чернышева в Москве (1925—1930). С 1934 участник выставок. 1935—1948 работал в Мастерской монументального искусства Академии архитектуры СССР под руководством Л. А. Бруни и В. А. Фаворского. Автор книги «Материалы и техника монументально-декоративного искусства». М., 1975.